Шаг.
Сумрак окружил ее, даря уменьшение боли, но… потянулся дальше, преследуя машину…
— Михаэль. — Прошептала девушка обожженными, непослушными губами. Мрак замедлился, словно испытывая сомнения. — Михаэль, — повторила она, хоть и не было уже силы.
Сирина сделала еще один шаг, смаргивая текущие слезы, и, почти натолкнулась на тьму, заполоняющую все вокруг, неясным для девушки образом, игнорирующую этот, неощутимый раздел освящения,… падая в его руки.
— Пей. — Жесткая сталь его голоса. Этот звук, дрожью удовольствия и облегчения пробежал по ее коже, успокаивая огонь.
Она не могла сопротивляться.
Не хотела просто, с жадностью припадая к его груди, к порезу, который Михаэль сделал для нее на своем теле, с первым же глотком его крови, начиная ощущать, как спадает бушующий в ней огонь. Дрожа от того, что переполняло ее…
Уплывая в другую реальность от яростного рыка, окружающего ее. Девушка терялась в нем, забывая причину, по которой убегала утром.
Сирина пила его кровь, уже в силах различить вкус, почти испытать удовольствие от его аромата. Она вцепилась своими руками в его плечи, а Михаэль, обхватил ее тело одной рукой, удерживая весь вес девушки, и крепче прижимая ее голову к себе за затылок, второй.
Ощутив, как медленнее стали ее глотки, когда боль отступила, вампир мягко провел пальцами по волосам Сирины, словно, лаская, даря успокоение.
— Думаю, мне больше не стоит оставлять тебя. — Голос вампира окутывал, покорял ее, подчиняя, отметая любое желание сопротивляться. Его пальцы сжимались на ее коже, собирали ее волосы, перебирая пряди. И он натянул их, поднимая лицо Рины, впиваясь в покрытые его кровью, но, уже исцеляющиеся губы. Заставляя ее стонать… не от боли. От, растекающегося по каждой клеточке, наслаждения. Вынуждая забывать обо всем на свете.
Но, если попытаться быть честной, Сирина, еще делая первый шаг, знала, что не хочет бороться с этим притяжением.
Михаэль отпустил ее губы, позволив, вновь, уже без всякого принуждения с его стороны, припасть к его коже, слизывая алые капли жадным язычком.
Тональность звука рычания вокруг нее менялась после каждой такой ласки.
Однако, это не пугало Сирину…
Она так спокойно ощущала себя в этот момент, понимая, что уходят последние отголоски той боли, что так терзала тело лишь несколько минут назад, сменяясь чистым наслаждением, текущим по сосудам, заполняя все собою. Стирая память о муке.
Сирина почти плавилась от этого ощущения исцеления, покоя, в его объятиях. И, не желала отнимать своих губ от его кожи, не имела сил, отказать себе в потребности ощущать его кровь на своих губах, языке, пусть, даже жажда, почти не терзала ее уже.
Ее язык пробежал по его коже, лаская. Просто, она не имела возможности удержаться от этого, испытывая дикое желание и потребность в том, чтобы касаться Михаэля. И, чтобы он касался ее.
— Хороший план, малыш. — Чуть насмешливо, хрипло прошептал Михаэль, скользя губами по ее коже, заставляя ее стонать, стоя посреди неистовой бури. — Но, этим ты не спасешь того смертного. Он сильно зарвался, покусившись забрать тебя у меня. — Его клыки чуть царапали впадинку над ее ключицей. — Даже аббатство не скроет этого чеха. — Вампир чуть надавил, и Сирина закричала от удовольствия, ощущая, как он глотает ее кровь.
«Моя», — голос Михаэля переливался в ее разуме, усиливая ощущения…
***
Он решил не оставлять ее, но, не собирался отпускать более чеха.
Дилемма?
Михаэлю не было известно такое слово.
Правда, вампир имел не очень большой выбор. И, в этот раз, все будет сделано по-другому. Одной оплошности вполне достаточно. Пусть, и не сможет девушка, даже, при всей своей непокорности, покинуть замок, однако, стоило подстраховаться.
Михаэль провел рукой над спящей Сириной, словно обводя очертания ее тела. Лишь на миллиметр не касаясь кожи.
Здесь, она была именно там, где он хотел ее видеть.
В одном единственном месте.
Всегда… Вечно…
Его замок, определенно был таким местом. Его покои, бесспорно.
Его кровать, однозначно.
Просто, рядом с ним.
Однако, сейчас Сирине было необходимо восстановление, и вампир давал девушке его.
Чувствуя, как все сильнее разгорается ярость и злоба на этого смертного.
Мастер был готов уничтожить чеха только за то, что тот пытался тогда обратить на себя ее внимание. Он собирался мучить мужчину, за попытку увезти от него Сирину. И, совершенно определенно, он сделает эту пытку долгой, неимоверно, мучительно долгой за то, что испытала она по вине этого человека.
Он умрет.
Но только тогда, когда и смерть уже не сможет принести облегчение его страданиям…
Михаэль чуть усмехнулся, поднимая уголки губ. Стоило ли задуматься о причине таких желаний? Возможно, но вампир не хотел делать это.
Да уж, Грегор был прав, он никогда так не вел себя. Такое поведение рождало слабость, но… бездна поглоти все, ему было безразлично!
У Вечного достаточно силы, чтобы позволить себе одну слабость.
А больше, ему и не надо. Одной Сирины, вполне достаточно.
Михаэль не представлял, что он мог возжелать сильнее, нежели обладать этой девушкой. За все его существование, он ничего не хотел больше.
Вампир сможет позаботиться о том, чтобы обезопасить их обоих. В конце концов, не просто так, его считают одним из самых опасных Мастеров.
И, Вечный сделает все, чтобы она никогда не ушла. Даже пройдя перерождение.
О, да. Она будет с ним. Он не позволит ей уйти. Да и, не было похоже, чтобы Сирина желала подобного.
Она с таким упорством, раз за разом, звала его.
Довольное урчание тихо перекатывалось у мужчины в груди.
Ее зов рождал внутри Михаэля, там, где, когда-то давно, была душа, странное чувство…
Она нуждалась в нем… Это… доставляло ему удовольствие…
Он коснулся ее кожи, опуская пальцы в черные волосы, сжимая их в своих руках, наслаждаясь этим касанием.
Перерождение будет идти быстрее, определенно, та доза крови, что он дал ей, была чересчур большой, но, у Михаэля не было сомнений, что Сирина выдержит. Сейчас же, он просто усыплял ее. Она не проснется до его прихода…, скорее всего. Ее сила, был огромной, и сложно было предугадать, в какой именно мере, та будет проявляться в девушке. Но, вампир мог свести сейчас любую вероятность к минимуму, тем более, учитывая степень ослабления девушки. О, да, мука чеха будет долгой…
Михаэль растворился в тьме, не поднимаясь с кровати. И, совершенно точно, он не собирался задерживаться.
***
«Ты не помнишь, не хочешь вспоминать, как впервые позвала меня, не так ли, малыш?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});